Зонги отсутствуют

   "Михаил Боярский, Игорь Старыгин, Валентин Смирнитский и Вениамин Смехов отснялись в ленте Г. Юнгвальда-Хилькевича “Д’Артаньян и три мушкетёра”, стали всесоюзно знаменитыми, но оказались в плену своего успеха.
   Однажды ко мне пришёл Боярский и сказал, что они, все четверо, не хотят расставаться со своими героями, а хотели бы сыграть историю о том, как мушкетёры ещё раз доказывают вечную правду девиза “Один за всех и все за одного”, и уж тогда погибают все вместе и окончательно. Речь шла, естественно, о сильно постаревших мушкетёрах.
   И мы с Галей Полиди взялись за новый сценарий. Мы написали подробный синопсис. И сейчас, когда я вспоминаю его, то думаю, что это был неплохой проект сценария. Но планы у продюсеров изменились, и света наше произведение не увидело.
   Мне особенно нравилась в нём та часть, где говорилось о праздновании в Лувре юбилея маршала Франции д’Артаньяна...
   ...На стенах Лувра среди портретов военачальников страны одно пустое место. Завтра здесь будет висеть портрет д’Артаньяна... Но пока он только пишется. Мы видим, как рука художника набрасывает черты гасконца.
   Публика, которая смотрит фильм, еще не видела своего любимца Боярского. Каков он? Тот же? Или?.. И вот на полотне возникают черты молодого красавца, которого мы все знаем по тому, первому фильму Хилькевича. Мы уже готовы радоваться такой феноменальной устойчивости нашего героя. Но это — придворный художник… Камера медленно ползёт с портрета на оригинал. И мы видим мешки под пустыми тусклыми глазами маршала, которому завтра предстоит смотреть в придворном театре сцены из своей жизни, жизни, которая ему теперь неинтересна... Это позже, во время собственно чествования д’Артаньяна, к нему в ложу ворвётся посланец от престарелого де Тревиля, который, оказывается, в смертельной опасности. И в маршале просыпается прежний знакомый нам д’Артаньян, объединяющийся со своими друзьями для того, чтобы всем вместе погибнуть во славу дружбы."
    Юрий Ряшенцев